Старик Данило и молодой Михайло
 Бывало-живало пришёл к князю Владимиру старый богатырь Данило Игнатьевич. Поклонился он князю и говорит: — Князь Владимир Красное Солнышко, прослужил я тебе верой-правдой пятьдесят лет. Пятьдесят я царей убил, а врагов-воинов — бессчётное число, берёг я землю нашу матушку. А теперь мне девяносто лет, и не носят меня ноги старые. Отпусти меня в монастырь, тихо в келейке пожить, о былом вспомнить. А Владимир-князь разохался: — Ой, нельзя мне, нельзя отпустить тебя, Данилушка! Некому будет Киев защищать, меня с княгиней, посадских людей от беды беречь. — Есть у тебя, кроме меня, богатыри, великий князь, да оставлю я тебе сына Михайлушку. Он ещё, правда, молоденький, да я его сам воевать учил. Что тут поделаешь? Отпустил князь Данилу Игнатьевича в монастырь. Только Данило в монастырь ушёл, пробежал слух по всей земле, что не осталось больше в Киеве русских богатырей. Обрадовались неверные цари, — думают Киев голыми руками взять. Собрали они войска многие тысячи, обложили город со всех сторон. Вышел князь Владимир на дозорную башенку, поглядел в поле, опустил голову, — стоят вокруг Киева силы несметные, а оборонять Киев некому: Добрыня с Ильёй на дальние заставы ушли, Алёша в Царьград ускакал, а старый Данило в монастыре сидит. Стоит князь Владимир, от горя на ногах шатается. Вдруг поднялся на башню Михайло Данилович: — Не горюй, Владимир-князь, я пойду с врагами биться, посчитаю им рёбра, попробую головы, удержу Киев-город. — Что ты, что ты, Михайлушка, ведь тебе от роду тринадцать лет, а и ростом ты ещё маленький, и разумом глупенький, какой из тебя богатырь! Разобиделся Михайлушка, сошёл с башни и дверью хлопнул, — тут дверь в щепки разлетелась, башня дозорная раскачалась, едва князь с ног не упал. А Михайлушка, никого не спрашивая, оседлал коня да и выехал из города. Поскакал Михайло к монастырю, подошёл к двери подземной кельи, постучал к отцу: — Здравствуй, батюшка, еду я в чистое поле биться с врагом за родную Русь. Что прикажешь мне делать, как поступать? Отвечает ему Данило из подземной кельи: — Что ты, сынок, задумал, разве старше тебя богатырей на Руси нет? Тебе ведь тринадцатый год пошёл. Ты ещё ростом мал, да и силой слаб. — Ах, батюшка, некому Киев защищать: Добрыня с Ильёй на дальние заставы ушли, Алёша поехал в Царьград, я один у князя Владимира. Да и ты, как просил в монастырь тебя отпустить, вместо себя меня оставлял. — Правда твоя, — говорит Данило, — раз некому — надо тебе идти... Как поедешь ты, Михайло, в чистое поле, подымись на холм окатистый, да и крикни громким голосом: «Эй, Бурушка!» Прибежит к тебе конь Бурушка-Косматушка. Ты его оседлай, приговаривай: «Верой-правдой служил, Бурушка, моему батюшке, теперь послужи мне, Михайлушке». Да отмерь потом от коня пять сажен и копай тут землю мягкую, там найдёшь моё оружие богатырское. Да смотри, Михайлушка, во всём Бурушку слушайся. Так сказал Данило Игнатьевич и запер дверь в подземную келейку. У него там тишь-благодать, горя людского не слыхать. А Михайлушка поскакал на холм, вызвал Бурушку-Косматушку, вырыл богатырское оружие, оделся, снарядился, стал богатырь хоть куда. Только начал он на коня садиться, стремя брать, Бурушка-Косматушка говорит человечьим голосом: — Сынок Михайлушка, вижу я, что ты задумал, — бурей хочешь налететь в серёдку войска вражьего! А этого делать не надобно — подберёмся-ка мы к крайчику и начнём с края врагов бить. А Михайло Бурушку не послушался, по рёбрам плёткой стеганул: — Куда молодец правит, туда коню и бежать, а учить богатыря нечего! Да как вскочит в седло, да как крикнет, как хлестнёт Бурушку — и поскакал прямо в середину вражьего войска. Сам копьём колет, палицей бьёт, плёткой нахлёстывает. Дрогнули вороги, расступились в обе стороны, а потом снова сошлись и поймали Михайлушку. Ему руки не поднять, копьём не взмахнуть, так его стиснули поганые. Негде Бурушке разбежаться, нельзя Бурушке и копытом лягнуть. Завяз богатырь словно муха в меду. Бросились на него мурзы-наездники, стащили с коня, повалили на землю... Взмолился Михайлушка: — Мать-земля русская, не дай мне без славы погибнуть, буду тебе век служить верой-правдой. И от русской земли ему силы втрое прибыло. Вскочил он на ноги, ухватил свою палицу, стал ею размахивать. Вперёд взмахнёт — станет улица, назад взмахнёт — переулочек. Бурушка врагов копытом бьёт, зубами грызёт. Но их два бойца, а врагов тысячи! В ту пору, в то время Данило Игнатьевич в своей подземной келейке сидел и вдруг услышал — задрожала-застонала земля русская... Вскочил Данило Игнатьевич на ноги, закричал зычным голосом: — Ах вы, враги поганые! Убили вы моего Михайлушку, думаете, Киеву обороны нет! Сорвал он дверь с петель, ухватил свой костыль, бросился в чистое поле ко вражьему войску. Он костылём словно цепом бьёт, на головы врага обрушивает, сам громким голосом кричит: — Думаете, Киеву обороны нет! Увидали враги Старчища-Данилища, испугались: чёрная ряса разлетается, седая борода разметается, глаза молнии мечут, костыль словно палица бьёт... Добрался Данило до царя Уланища, сбил ему костылём буйную голову. Сам на голову удивляется: ушищи — словно лопухи, глазищи — словно чаши пивные, носище — словно палица боевая. Увидели враги такую беду — наутёк пошли, отступились и от Михайлушки. Увидал Данило Игнатьевич любимого сына живым, обрадовался: — Держись, сынок, я им ещё поддам! Да куда там поддавать — бегут враги с русской земли! Подбежал Данило к Михайлушке, обнял любимого сына, обнял Бурушку-Косматушку. Поклонился Михайло старому отцу: — Спасибо тебе, батюшка! И поехали сын с отцом к Киеву. Михайло князю Владимиру повёз голову царя Уланища, а Данило Игнатьевич побрёл в свою тихую подземную келейку. Стало тихо опять вокруг Киева. Дюк Степанович и Чурила Пленкович Источник: https://www soika.pro/dok/bylinnye bogatyri rusi velikoi/rus samobjitnaja/ | |
|
| |
| Просмотров: 52 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
|
| |